Название: Под покровом весенних дождей
Фэндом: Full Metal Alchemist
Автор: Риза Хоукай (Vlada Veler)
Дожди лили не переставая, оставляя лишь обед и изредка ужин без осадков, позволяя несчастным жителям Аметриса беспрепятственно переходить из одного места в другое. Военные совсем тосковали…, а хуже всего было полковнику Мустангу, этот месяц был явно не его…
- И почему именно дождь? Не снег, не град, не ураган, а дождь, который я так терпеть не могу…, который стучит мне по нервам и не дает спокойно работать…
- Это нормальный весенний дождь, полковник, - отвечала ему в очередной раз Риза, пытаясь сосредоточиться на докладе Джина Хавока, которому сегодня пришлось побегать под дождем, отчего он простудился и целый день чихал в штабе.
- Вам, лейтенант Хоукай, любая погода – «нормальная», даже, если вас пошлют сидеть на башню со снайперкой в сильнейший мороз с вьюгой – вам будет все равно «нормально», - как-то раздраженно кинул Рой, поднимая глаза на лейтенанта, сидящую в гостевом кресле напротив него через стол. Риза вздохнула и положила папку на стол, нет, сегодня она определенно не могла работать нормально, потому что полковник не отпускал её от себя ни на шаг, не давал даже пообедать одной выйти… Он был не выносим…
Она вызывала у него странную реакцию. Лейтенант раздражала его, причем раздражала своей невозмутимостью и непроницаемостью, сколько он ни пытался с ней заговорить о погоде или еще какой-нибудь чепухе, он все время встречал короткие и казалось бы незаинтересованные ответы и вновь переход на ненавистные ему доклады… С другой стороны, он и отпустить её тоже не мог, ну, не мог он просто так ходить по штабу, ему хотелось понимания, хотя какое тут к гомункулам понимание… Издевки над Эдвардом его уже не разгружали, Хавок давно ходит без подружки, так что увести было некого и не у кого…
- Знаешь что, Рой, - сказала Риза, посмотрев в глаза начальнику. Лицо Роя было целый день серым и недовольным, он даже не улыбнулся ни разу, хотя после его встречи с Цельнометаллическим, последний ушел просто в ярости, - Если вам так плохо, можете пойти с Хавоком в бар, он же вас приглашал.
Рой постучал пальцами по столу, обдумывая слова Ризы. Он ведь действительно мог просто уйти с работы и все, ну кому он в стельку пьяный будет нужен?! С другой стороны ему совсем не хотелось идти на мокрую улицу, но один-то он тоже не может здесь остаться…
- Нет… дождь… мерзко, - он чуть не плакал. Риза выходила из себя, она достала беретту и стала перебирать в ней патроны, - Риз…
- Да? – Риза положила пистолет на место.
- Почему ты стала такой равнодушной? – он задавался этим вопросом уже давно, но где-то в его памяти Риза всегда была доброй и отзывчивой, очень дисциплинированной и немного строгой, но не равнодушной. Риза с недоумением смотрела на Мустанга.
- Что ты имеешь в виду?
- Твое равнодушие и холодность, ты давно не улыбаешься, не разговариваешь со мной… - в голосе проскользнула обида. «А может у нее появился парень? Нет, я бы узнал об этом первый».
Риза промолчала, она действительно с некоторых пор старалась не задевать Роя, не говорить с ним лишнего… Он был чем-то обеспокоен, а теперь такой вопрос.
- Мне сейчас как ни кому другому нужна поддержка, помощь, понимание… - продолжал он и начинал чувствовать себя дураком, Риза сейчас возьмет и пошлет его в бар к Хавоку, который будет весь вечер разглагольствовать о девушках и сетовать на свою холостяцкую жизнь… Она смотрела на него странным, не понятным ему взглядом.
- Это все погода, Рой, - глухо ответила она, - На тебя давит дождь, скоро он закончится и все вернется на круги своя.
Рой был угнетен, он оперся локтями о стол и сложил голову на руки, тоска – единственное, что он сейчас ощущал. В кабинете запахло портвейном.
- Выпей, станет легче, - Рой посмотрел на стакан, стоящий неподалеку от него.
- А ты? Я не буду пить один… - Риза налила себе полстакана портвейна, Рой отпил напиток, - Прости, я тебя уже неделю напрягаю… Ты, наверное, считаешь меня круглым идиотом…
- Нет, не считаю. Когда ты учился у отца, случалось и не такое, - ухмыльнулась Риза, отпив портвейна. Рой с ухмылкой посмотрел на нее.
- Да, ты тогда носила короткие волосы, и все время засиживалась в библиотеке сенсея.
- А ты не переносил моего стиля одеваться, и все время говорил о «более женственной» одежде, - хмыкнула Риза.
Бутыль быстро опустела за воспоминаниями о прошлых приключениях, но никто из них не заговорил об Ишваре. Рою становилось легче, отчего-то Риза его больше не раздражала, её спокойствие перешло к нему, она стала ближе, и казалось, что она не просто его подчиненная.
Вечер скатывался к рассвету, они оба еще помнили, как дошли до бара, где встретили других военных, топящих тоску в алкогольных напитках, потом споры, танцы, драки… анекдоты… и туман.
Риза проснулась с головной болью, она всегда просыпалась за несколько минут до звонка будильника, это выходило интуитивно (где-то внутри она боялась услышать его звон через сон, пожалуй, это было то, чего она боялась на втором месте). Она натянула на себя одеяло, потому что ей было холодно, но сразу после этого кто-то недовольно что-то проворчал и потянул одеяло на себя. Риза с недоумением развернулась на кровати к несчастному нарушителю её спокойствия (несчастному, ибо повернулась она лишь для того, чтобы знать в кого она выпустит пулю, когда разбудит). Но, похоже, сегодня ей не светило никого убить или напугать: перед ней лежал весь помятый и жутко уставший Рой Мустанг, причем при осмотре места пробуждения она поняла, что даже проснулась не в своей квартире…
- Ну… - ей захотелось сказать, что «это нормально», но данная ситуация никак не попадала под список «нормальных». Она с какой-то внутренней тревогой сползла с кровати и с облегчением обнаружила, что сама спала в одежде, но в отличие от полковника она как-то умудрилась стянуть с себя форму и аккуратно повесить её на стул. Риза взяла форму и ушла в душ, через 15-ть минут она уже шла по мокрой улице Аметриса к себе домой, пытаясь вспомнить, что же произошло…
Рой страдал жуткой головной болью, разбудил его несчастный телефон, стервозно прозвеневший в тишине холостяцкой квартиры. Рой нехотя дошел до аппарата и поднял трубку.
- Полковник Рой Мустанг слушает.
«Слышь, ловелас, собирайся и мухой в штаб, мы тебя уже час ждем, подружке сообщи, что, мол, служба и фюрер не ждет», - сообщил ему сиплый голос Хавока, который еще вчера достал его своим чиханием. Рой помнил, как предложил вчера прогреть его за три секунды и то, как на него после этого посмотрели Джин и Риза, явно не оценившие его сарказма…
- Буду через 15-ть минут… - ответил Рой, на другом конце провода уже слышались гудки, никто и не сомневался, что полковник придет.
В душе Рой с удивлением обнаружил, что у него в гостях и правда была девушка, потому что от полотенца странно пахло чьими-то духами. К сожалению гостьи своей он не помнил, да и вообще не помнил, было ли что-нибудь. Но, поскольку он проснулся один, он мог и ошибиться в своей догадке о полотенце, перестав себя истязать вечным вопросом: «Была или не была», он принял душ, привел себя в порядок и пришел в штаб без опоздания, но с жуткой головной болью.
Собрание тянулось почти вечность. Риза почему-то старалась на него не смотреть, Хавок подкалывал на счет «подружки», выспрашивая, мол, как прошло и как эту бабочку зовут. Рой отписывался, что все прошло на высоте, а знать имя тайной поклонницы полковника младшему лейтенанту не обязательно (ну, не мог же знаменитый покоритель женских сердец и тел Рой Мустанг ответить, что ничего не помнит, и проснулся он один). Когда же собрание закончилось, вся офицерская братия пошла обедать, тут-то и понеслось… Хавок не отцеплялся со своими расспросами о прошедшем «вечере», раньше Рой с удовольствием рассказал бы все в красках, с яркими описаниями и звуковыми импровизациями, но сейчас у него раскалывалась голова, а единственные отводчики души все разбежались: сержант уехал в командировку в Ксинг, Хавок сейчас на выслушивание лирических излияний не был способен, Эдварда под рукой нет, а значит и «малявкой» назвать некого, а старший лейтенант Хоукай сказала, что намерена тренироваться в тире и пообедает позже. Поскольку Хавоку не было известно о головной боли Роя, он с интересом выслушал очередную историю похождений Мустанга, который скроил её из «предыдущих» встреч и оставил полковника в покое. Рою стало скучно…
От нечего делать Мустанг сидел в кабинете и листал доклады, которые читала днем раньше Риза, он всегда поражался, каким образом среди всей этой галиматьи она могла найти зерно и написать отчет по всем правилам. Он скучал и ему в голову приходили воспоминания о прошедшем дне, он даже помнил, как Риза довела его до квартиры, как он шел по коридору, правда потом все затерлось и расплылось. Похмелье било по голове, а еще этот дождь за окном - он решил сходить в спортзал.
Риза хмурилась, она уже который раз била не точно в цель, её отвлекали мысли об утре. Придя в тир, она надеялась отвлечься от странных мыслей, но, оказавшись наедине с пистолетом и мишенью, она еще больше погрузилась в разрешение своей проблемы… Она ушла из тира в мрачном настроении.
Он увидел её в кафетерии, она пила кофе, а рядом стоял стакан с аспирином, Риза была странно грустна и задумчива. Со стороны она выглядела как молодая красивая девушка, посвятившая свою жизнь защите родины, но он-то знал, что не просто долг перед страной так тянул её в военную стезю, но вот что, он так и не выяснил. Рой вошел в кафетерий, дверь прозвенела высоким мелодичным звоночком и оповестила всех присутствующих о его прибытии, лицо Ризы слегка дрогнуло, когда прозвенел звонок, и рука её машинально потянулась к стакану с аспирином, она выпила его одним духом, не обратив внимания на нарушителя её спокойствия. Он подошел к её столу и спросил: «Не занято?»
Хоукай подняла на него глаза и с бледной улыбкой ответила: «Присаживайтесь полковник, не обращайте внимания на мою мрачность, просто голова сегодня болит». Рой сел напротив нее, он заметил, как рука, взявшаяся за чашечку с кофе, слегка дрожала, его это удивило.
- Как ты себя чувствуешь? У тебя неважный вид, Риз.
Она попыталась улыбнуться, но лицо приняло какое-то растерянное выражение, отчего ей стало хуже еще больше.
- Плохо, из головы не идет прошедший день, мало того, голова болит и не желает успокаиваться - руки трясутся, как у больного холерой, так, кажется, я простыла.
Рой смотрел на Хоукай, и ему невольно захотелось её поддержать, помочь в разрешении проблем: не мог он видеть, как ей плохо.
- Тебе надо пойти домой и хорошенько подлечиться, иначе ты совсем заболеешь, а я не хочу, чтобы мой помощник умирал на работе.
Риза посмотрела на него как-то задумчиво и тихо сказала: «Да… надо подлечиться, сейчас не время болеть». Она смолкла и стала задумчиво пить горький кофе, отчего её лицо приняло даже какой-то сероватый оттенок. Мустанг смотрел на нее, и ему хотелось сказать ей что-то, что сможет обрадовать, помочь немножко повеселеть. Но как назло в голову не шло ничего, и все до чего он додумался – положить на лежащую, на столе ладонь Ризы свою ладонь. Хоукай вздрогнула и вопросительно посмотрела на него. Рой оказался в не меньшем замешательстве, чем Риз. Все, что ему удалось выпалить, было: «Риза, иди домой, полечись, сходи к врачу, возьми больничный. Я могу проводить тебя до квартиры, если хочешь». Лицо Ризы смягчилось, и она даже слегка улыбнулась, отчего лицо стало светлее.
- Спасибо, полковник, но мне нужно сегодня еще помочь фюреру с докладами, он просил принести отчет о проведенной работе, - она допила кофе и поставила кружечку на стол рядом с пустым стаканом из-под аспирина, лекарство начало действовать, и головная боль понемногу стала проходить.
- Не волнуйся, я поговорю с фюрером, уверен: он поймет.
- Я уже почти закончила, полковник, осталось только поставить печати и подписи и отнести фюреру, это займет не больше полутора часов.
- Хорошо, но, тогда, я провожу тебя домой, чтобы убедиться, что ты не отправилась выполнять срочное поручение фюрера в горах на пограничной черте с Драхмой, - сказал с улыбкой Рой. Её руки были очень холодными, похоже, что и сама она продрогла за весь день работы, он даже не подозревал, во сколько она появилась в штаб квартире, но её состояние беспокоило Роя, неужели на нее так подействовала погода?
Риза ушла с работы раньше. Фюрер, встретив Хоукай в коридоре, сам отправил её в медпункт, а оттуда она ушла домой с больничным на целую неделю, так же отослали домой и Хавока. Рою не пришлось проводить Ризу до дома. И сам Мустанг начинал заболевать, но болезнь его была не простудой или гриппом, а обычной скукой и одиночеством. Он смотрел на фотографию в рамке, стоящую на столе: лето, солнце, отправка на учения в предгорья границы с Драхмой, все улыбаются, всем хорошо, тут были все его ребята: и Фарман, и Хавок, и Хьюз, и Фьюри, он сам и старший лейтенант с Хаятом. Он порылся в столе и достал другие фотографии с их «праздников»: вот капустник, тогда всем выдали форму наоборот, и полковнику, как и другим мужчинам штаб квартиры Аметриса, пришлось показать женскому составу, что женская форма очень даже ничего. Ризе тоже пришлось переодеваться, как и Марии, и её команде, после того праздника Риза, помнится, объявила во всеуслышание, что больше ни за что не оденет женскую форму. Он помнил, какой кипишь вызвало превращение холодной и дисциплинированной, почти мужеподобной Ризы в красивую женщину, способную завладеть всеобщим вниманием одним движением руки. А вот фотография с одной из военных вечеринок: полковник с лопатой работает над восстановлением полигона, как и остальной офицерский состав, участвовавший в вечеринке, только Хьюз куда-то успел смотаться, а Хоукай в тот день участвовала в показной стрельбе из винтовки. Ой, что было, когда она вернулась и узнала, что произошло на вечеринке. Рой тогда целую неделю был вынужден ходить к Эду в больницу и ни разу не назвать мелкого «малявкой». Это было жестоко со стороны Хоукай. Но был и плюс, ведь Риза с ним ходила. Он даже помнил случай, когда напился с Хавоком до белого каления (было это опять же на одной из корпоративных вечеринок) и проснулся утром в обнимку с Джином. Но это было бы ничего, если бы не их полураздетое состояние… оказалось это Хьюз и Брэда решили подшутить над ловеласами. Началось все с того, что Хавок перед пробуждением успел в полусне погладить Роя по голове, собственно от чего полковник и проснулся, и промямлить: «Киса, это была самая великолепная ночь». Тут Рой просто не мог сдержать нахлынувших на него чувств, и, собственно, на этом сладкие грезы Джина закончились… Долго они, потом друг другу доказывали, что не голубые и интересуются только девушками, а над Хьюзом и Брэдом они договорились тоже подшутить в отместку, правда так и не собрались. А за давностью лет эта история стала лишь байкой, к тому же о произошедшем знали только четверо: пострадавшие и организаторы.
Рой улыбнулся собственным воспоминаниям, да кипишь они тогда с Хавоком подняли будь здоров. А Ризе он так об этом случае и не рассказал. День клонился к концу, и полковник пошел домой, раздумывая о том, как бы сделать свою жизнь менее скучной.
Новый день не принес Мустангу ничего нового, весь день он был вынужден разбираться с неотложными делами и лишь под вечер он смог выкроить минутку для размышлений. Ему хотелось позвонить Ризе и поговорить с ней о чем-нибудь, пусть даже это будет чепуха. Утром ему звонил Хавок, и он с ним немного поговорил, потом звонил Хьюз, звонил часто, отчего свободного времени становилось все меньше, а еще эти экзамены у алхимиков, совещание и разъезды по городу, Рой был угнетен. Пока он ездил по городу, ему встретилась продавщица цветов и у нее были красные крупные розы, которые почему-то напомнили ему о старшем лейтенанте, он купил их и решил разобраться со своими мыслями позже. Теперь полковник сидел и смотрел на букет крупных алых роз, и не понимал, зачем они ему. Розы напомнили ему о глазах Ризы, они были такого же кроваво-бордового оттенка. Мустангу захотелось подарить эти цветы Хоукай, но… он не знал её адреса. Так что он снова погрузился в работу и лишь под конец рабочего дня достал нужный адрес. Рой отправил розы с посыльным и запиской: «Выздоравливай скорее, очень жду. Рой Мустанг».
Он, конечно, прекрасно понимал, что старший лейтенант найдет любой предлог, чтобы вернуться на работу как можно скорее, поэтому её недельный больничный Рой рассматривал как трехдневное отсутствие, а не исчезновение на целую неделю. Но она не возвращалась и не звонила уже три дня, это начинало беспокоить полковника, масла в огонь подлил Хавок, позвонивший и спросивший, звонила ли ему Риза. Мустанг спросил, почему это интересует младшего лейтенанта, на что Хавок туманно ответил что-то про вечеринку три дня назад. Рою стало не по себе. Он решил пойти к ней после обеда.
В обед как всегда лил дождь, причем на столько сильный, что дальше полутора метров впереди не было видно низги. Машина тащилась медленно, словно ослепшая от ливня, дождь стоял непроницаемой стеной недоверия между Роем и его догадками, его трясло мелкой дрожью, отчего он начинал на себя сердиться. Он злился на себя не только за эту дрожь; он был зол на то, что не умел водить автомобиля, и поэтому с ним еще ехал водитель; он был зол, что не выяснил все еще раньше, когда встретил Ризу в том кафе; что не может до нее дозвониться: телефон молчал мертвецом рядом с ухом. Да что говорить, ему было очень плохо. Наконец, после двухчасовых мытарств по дорогам Аметриса они выехали в спальный район, в котором и жила лейтенант. Рой выругался про себя за то, что не взял с собой утром зонта (дождь почти не шел утром, и он спокойно дошел до штаба), и вышел из машины, на бегу вспоминая, в каком подъезде живет Риза. За эти три минуты под дождем он промок почти насквозь, но он зашел-таки в подъезд и поднялся на её этаж. Чисто прибранные этажи, освещенные теплого света лампочками, немного согрели Роя, он шел к её квартире.
«Только бы она была дома, только бы дома», - носилась у него в голове бешеная мысль. Он постучал по двери. Через несколько секунд послышался лай собаки и голос Ризы: «Кто там пришел к нам?» Сердце полковника стучало почти в ушах, на него накатывал жар. Дверь открылась. На пороге стояла Риза Хоукай немного бледная, в свободной на выпуск рубашке, в синих военного покроя брюках и синего цвета тапочках.
- Полковник? – как-то удивленно сказала она, но быстро опомнилась и потащила его в квартиру, - Откуда вы такой мокрый, я же говорила, что по улицам сейчас надо ходить под зонтом, вы решили из самого штаба прийти сюда пешком, что ли?
Она усадила Роя на стул, заставила снять промокшую насквозь шинель, укутала его в махровое полотенце и поставила на плиту чайник.
Рой словно дар речи потерял, он смотрел на нее и глазам своим не верил. Это была и правда Риза, немного бледная, страдающая простудой, но живая, полная той внутренней энергии Риза Хоукай, которую он знал. На столе на кухне он заметил свой букет роз, и ему отчего-то стало теплее, скоро ему вручили чашку обжигающе горячего черного чая. Риза села напротив него. Некоторое время она молчала, наблюдая за его неподвижной фигурой.
- Рой, что-нибудь случилось? – с беспокойством спросила она, Рой пришел в себя и устало улыбнулся, отпил чаю.
- Нет, ничего, Риза, все в порядке, - ответил он и посмотрел ей в глаза, - Просто у тебя телефон не отвечает, я подумал, может, что случилось.
Риза улыбнулась: «Линия неисправна». Полковник осмотрелся вокруг и только сейчас заметил горы коробок кое-где в квартирном пространстве.
- Ты переезжаешь? – удивленно спросил Мустанг. Риза посмотрела на коробки и как-то виновато с улыбкой ответила: «Нет, просто один раз не стала их разбирать, а так все времени нет с ними разобраться, да и многие вещи, лежащие в них мне пока не нужны». Рой чихнул, и Риза нахмурилась.
- Правду говоришь, - улыбнулся Рой, от этой улыбки и лейтенант тоже слегка улыбнулась.
- Ты простыл, Рой. Тебя надо переодеть в сухую одежду и напоить чаем с медом, иначе завтра станет хуже.
- Нет, нет, не беспокойся, Риза, мне это не страшно, я же в конце концов пламенный алхимик…
- Вот именно, пламенный, а не водный, - ответила Риза и ушла куда-то в комнаты, затем вернулась со стопкой сухой одежды, - К счастью у меня еще кое-что осталось из папиных вещей, иди, переоденься, а униформу придется сушить.
Рою даже стало как-то неловко, Риза возилась с ним, как с маленьким ребенком. Он взял одежду и ушел переодеваться в ванную комнату, ему почудился знакомый запах духов, который он поймал у себя в ванной комнате три дня назад после утреннего звонка Хавока, внутри что-то глухо стукнуло.
- Риза, а что это за духи? – спросил Рой, выходя из ванной комнаты, переодевшись в одежду сенсея. Она оказалась ему на удивление впору. Риза забрала мокрые вещи и ушла в кладовку.
- Какие? – спросила Риза, раскладывая мокрые вещи в сушилке.
- В синеньком флаконе, - ответил Рой, зайдя на кухню, Риза вышла из кладовки.
- Весенний дождь, а что? – она вошла в кухню.
- Нет, ничего, просто пахнет приятно, - сказал Мустанг, начиная пить другую кружку чая теперь уже с медом.
Риза критически окинула Роя взглядом с головы до ног и, улыбнувшись, вынесла вердикт: «Хорошо смотрится». Рой немного смутился и пробормотал: «Спасибо». Риза улыбнулась и села за стол тоже попить чаю, Хаят все это время носился за хозяйкой как угорелый, но потом успокоился и устроился под столом.
Они молча пили чай, и казалось, что Ризу это молчание не смущало. Она была как всегда спокойна, но сейчас она была другой, более домашней что ли. Она была доброй, гостеприимной хозяйкой, хоть и не разговорчивой как всегда. На кухонном столе он приметил баночки с маслом для оружия, пару пружин и ящичек, собственно только эта деталь говорила о том, что она военная и работает с оружием. Рой не знал, что ей сказать, как начать разговор, но Риза решила все сама.
- Спасибо за букет роз, он очень красивый, - сказала Хоукай, допив чай. Рой посмотрел на букет и вспомнил, какие мысли пришли ему в первый момент, когда он их увидел.
- Я увидел их у одной цветочницы и вспомнил о тебе, они мне напомнили твои глаза, - сказал Рой, на Ризу нахлынула легкая краска румянца, но она быстро вернулась в свое прежнее состояние: - Я рад, что с тобой все в порядке, я волновался.
Риза слегка удивленно посмотрела на полковника: «Почему волновался?»
- Да мало ли… тут еще Хавок масла подлил, сказал, что я с тобой спорил, хотя гомункул его знает, может и не врет, - ответил Рой, отведя взгляд на кружку с чаем.
- Нет, мы не спорили и не ссорились, это точно, напились до беспамятства – это правда. Я и не думала, что мне может быть так плохо… - ответила Риза, в голосе послышался смех. Рой посмотрел на нее, Хоукай улыбалась, - А потом еще и проснулась в чужой квартире, так я не напивалась ни разу в жизни и больше видно не буду.
- В смысле в чужой квартире? – спросил похолодевший Рой.
- Утром я проснулась в вашей спальне полковник, о, не волнуйтесь, ничего не было. Мы были оба настолько пьяны, что уснули без задних мыслей, - сказала Риза побледневшему Рою, он вздохнул с облегчением.
- А как же ты ушла? – спросил Рой, усмехнувшись, и посмотрел Ризе в глаза.
- Ты спал как убитый, даже одеяло отобрал, хотя спал в форме, даже если бы я вздумала тебя разбудить, это случилось бы только к обеду, - ответила она, улыбнувшись, - Я ушла с рассветом.
- Ясно, а я-то подумал, что знакомые духи, - пробормотал Рой чему-то улыбнувшись, - А простыла где?
- Под дождь попала утром, как вы сегодня, только мне-то пришлось пешком идти от вас к себе, все еще спят в это время.
- Понятно, - сказал Рой и улыбнулся. Все оказалось пустяком: телефонная линия оказалась просто не исправна, Риза всего лишь простыла, попав под дождь, а случай с перепитым как-то замялся сам собой. Риза некоторое время смотрела на Роя и затем спросила.
- Ты на машине?
- Да, а что?
- Водителя отпустил?
- Тьфу, забыл… - раздосадовался Рой. Хоукай усмехнулась.
- Сиди, я его отпущу.
Риза вышла из-за стола и собралась пройти мимо него, но Рой поймал её за край рубашки, лейтенант остановилась и посмотрела на него.
- Не надо, я же как-то буду должен добраться до дома.
- Ах, да…
- К тому же мне уже пора, я зря тебя побеспокоил, - Рой встал и направился к выходу, потом развернулся на пороге, - Да, Риз, ты не против, если я до завтра оставлю одежду сенсея у себя? А то я думаю униформа еще сырая…
Риза улыбнулась.
- Конечно, оставь, а униформа…
- Я завтра за ней заеду, ты не против? - Рой улыбнулся, сегодня он был сам не в себе.
- Приезжай, а то мне тут очень скучно одной, да и телефон не работает – не позвонить никому…
Она пошла его проводить. Рой уже стоял на пороге, когда Риза поскользнулась на луже воды, натекшей с мокрого некогда полковника. Она накренилась в сторону, но полковник подхватил её, сам, при том, чуть не упав.
- Жива? – выдохнул он, прижав её к себе. Риза подняла на него свои алые глаза и тихо ответила: «Да…» Он подтянул её к себе и поставил на ноги, не выпуская из объятий. Мустанг почти минуту смотрел в её глаза, затем приблизил свое лицо к её лицу так близко, что можно было бы почувствовать, как он улыбнется и, после секундного ожидания…
- Будь осторожна, Риз, здесь скользко, - он отпустил её и, махнув на прощание рукой, вышел к машине, оставив Ризу наедине с её мыслями. Он спустился вниз к водителю, было уже темно, но фонари хорошо освещали мокрую от завершившегося дождя улицу. Полковник сел в машину и поехал домой, размышляя о своем поведении….
Рой лежал в постели и понимал, что заболевает и заболевает уже давно. Как только он закрывал глаза, ему чудился аромат «весеннего дождя» и шорох шинели, одеваемой на рубашку, он словно чувствовал, как кто-то за ним наблюдает. Он стал ловить себя на том, что постоянно думает о Ризе и глаза невольно ищут фотографию с её участием. Задумываться о своем здоровье он начал после случая в доме Хоукай. Он чувствовал, как все внутри него взбесилось, взбунтовалось в тот момент близости, когда он вспоминал её отблескивающие холодом алые, горячие глаза, близость её ухоженной нежной кожи, нежных, немного жестоких губ, как ему казалось, он чувствовал, как внизу живота начинало щекотать, как все его естество начинало лихорадить. В тот момент он чуть было не поцеловал её, но успел перехватить себя и быстро уйти, чувствуя, что если он останется там хоть еще не на долго, то он сам потом будет жалеть о содеянном. Он даже где-то боялся ехать вечером за своей формой, он не знал, что может с ним случиться на этот раз. Он больше не мог спать, сначала его беспокоили воспоминания об Ишваре, а теперь ему снились постельные сцены с Хоукай, иногда доходящие до полного абсурда. Ему было тошно, но не от мыслей, нет, а от того, что он начал к ней привязываться еще раньше, еще когда был учеником её отца… Даже, если она его не любила как мужчину, то считала по крайней мере верным товарищем и это для него становилось не зыблемым.
Он понимал, что его болезнь куда страшнее и серьезнее любой простуды и если не разобраться с этой болезнью на ранней стадии, то дальше будет поздно… Ему бы помогла война, но одна мысль о том, что Хоукай могут убить, выводила его из себя, и казалось, что на него накатывает истерика. С другой стороны, он мог оставить все так, как есть, не менять ничего, пустить все на самотек, но в перспективе ему рисовалась жизнь уже не холостяцкая, а женатого мужчины с кучей веселых ребятишек и с чином генерал-майора… А ему было нужно кресло фюрера, тогда уже можно и семью и кучу детишек. Но он понимал, что все может измениться в любой момент… фюрер, например, мог назначить Хоукай своим помощником, и тогда полковник будет мучаться, размышляя о безнадежности своего положения. Но, как бы то ни было, за формой все равно надо было ехать, иначе никак. Рой поднялся с кровати и направился в душ, откуда его маршрут пересек всю квартиру, в конечном итоге выведя его, переодетого и сытого в сторону Штаба. На улице моросил мелкий дождь.
Тысячи раз в своем сне она вышибала себе мозги, выстреливая из заряженной беретты. Она оставалась одна, всегда одна, одинокая на столько, что каждая клеточка её тела пыталась найти себе поддержку, но воспаленный долгом и службой мозг не хотел слушать природы. Она взводила курок, подносила дуло к виску, чувствовала, как холодный кружок дула касается кожи. Нажимала на курок и… чувствовала, как каждая мелкая косточка черепа врезается в её мозг, как серая масса раньше сплетенных нервов, а теперь разорванных на части взрывом вылетают из образовавшейся на вылете дыры, как её тело медленно кренится вниз и она падает, падает вниз, уже не зная, что будет дальше. И снова ей снился этот сон, но только её рука проделала автоматическое движение к виску, как вся её природа взбунтовалась, и она заставила себя посмотреть туда, куда боялась посмотреть тысячи снов назад. Она положила пистолет на стол, на который пытался опереться раненый, но живой Рой Мустанг, он глухо, беззвучно звал её к себе, она видела в его глазах то, чего больше всего боялась и больше всего желала: желание жить, желание, чтобы жила она, пусть даже весь мир сойдет с рельсов. Она подошла к нему, его тело сползло обратно на пол, подчиняясь законам физики. Вокруг, вне здания шла проигранная война. Риза осторожно притянула его к себе, усадив его возле себя, обняв полковника со спины, голова Роя легла ей на плечо, он осторожно погладил её по голове, что-то нашептывая. Капля беззвучно упала на подушку, Риза плакала, свернувшись под одеялом.
Хоукай вышла с больничного за день до окончания, с тех пор все вроде как пошло своим чередом, Рой успокоился, даже перестал нервничать, Хавок вернулся на работу на два дня позже старшего лейтенанта, отдел зажил своей жизнью…
Но под конец недели начались проблемы, снова стали происходить убийства.
Риза и Рой сидели в кабинете, поздний вечер недовольно бросал пыль дождя в окно. Хоукай читала доклад и сверяла его с информацией полученной от других военных и из поездки по Централу. Рой смотрел на нее уже несколько минут, сначала ожидая, когда же она на него обратит внимание, а теперь уже просто наблюдал за ней, наслаждаясь тишиной и умиротворенностью. Его грела мысль о том, что они остались вдвоем. Она уже часа два не обращала на него внимания, занимаясь этими докладами, что она в них искала? Он не знал ответа на этот вопрос. Мустанг встал с кресла и стал бродить по кабинету, его мысли шли каким-то неуравновешенным потоком, останавливаясь то на Ишваре, то на смерти мастера, то на гуляющем на свободе государственном преступнике, но чаще всего на сидящей на стуле Ризе. Хоукай дочитала доклад, глаза болели от долгого чтения, она положила папку на стол. Она взялась руками за голову и оперлась локтями на стол. Рой остановился и посмотрел на нее.
- Голова болит? – спросил он, подойдя к ней со спины. Риза помассировала виски.
- Глаза болят, - ответила она тихо, сложив голову на руки. Рой присел возле нее, вглядываясь в её лицо. Риза посмотрела на него.
- Риза… я… - он как-то неловко смолк и закрыл глаза, сглотнул, - я…
Риза молчала, у Роя не хватало сил, лучше бы она спросила у него «что?», лучше бы он ответил ей «волнуюсь за тебя, как ты себя чувствуешь?», но она не спрашивала, продолжала молчать, видимо глядя на него. Повисла пауза. Рой уронил голову.
- Я люблю тебя, - тихо прошептала Риза, Рой затаил дыхание, она прочла его мысли, он посмотрел на нее, Хоукай, закрыв глаза, сидела на стуле. Он встал, его одолевало желание обнять Ризу, сказать ей, что она права, и он её действительно любит.
- Я люблю тебя давно, глупость великая, но это так, Рой… - она откинулась на спинку стула, Рой обнял её со спины, сложив свою голову ей на плечо.
- А я-то подумал, что ты научилась читать мои мысли, - тихо прошептал он ей на ухо. Риза вздрогнула.
- Я знаю, что нам не положено иметь какие-либо отношения помимо деловых на рабочем месте, полковник, устав нам не позволит… - сказала Риза и снова вздрогнула, но теперь уже от легкого поцелуя в щеку. Рой тихо дышал, не веря своему счастью.
- Мне все равно Риза, мне все равно… Я болен, болен тобой, не могу спать, не вспомнив о тебе, мои мысли поглощены тобой… Я люблю тебя и не могу ничего с собой сделать, прости.
Риза положила руку на голову Роя, он поймал её руку своей, поцеловал ладонь, кисть, стал целовать шею.
- Рой… не надо, - остановила она его рукой. Рой грустно вздохнул, Риза освободилась из его объятий и встала со стула, она поправила униформу и развернулась, к стоящему за её стулом полковнику.
- Я иду домой, Мустанг, - Риза двинулась в сторону выхода, Рой взял её за руку, остановив.
- Риза, я провожу тебя? – он посмотрел на нее.
- Не надо, мы оба прекрасно знаем, что устав… - она подалась вперед к дверям, Рой потянул её к себе, - Не надо…
Он подошел к ней, притягивая её к себе. Обнял за талию и плечи, Хоукай сложила голову ему на плечо, тихо повторив: «Не надо».
- Мне безразличен устав, если он так истязает тебя, если он отбирает тебя у меня, не дает нам чувствовать так, как мы этого хотим, Риза, - он поднял её голову своей ладонью, заглянул в её грустные глаза, - Я не хочу причинить тебе боль, если ты считаешь, что наша любовь не переживет законов…
- Молчи… - Риза поцеловала его в губы, в её поцелуе он почувствовал всю ту любовь, все то отчаяние, которое переполняло лейтенанта. Он отвечал взаимной тоской и любовью на её поцелуй. Она оторвалась и посмотрела на него нежно.
- Все-таки мне нужно домой, Рой… - она грустно улыбнулась.
- Я все-таки тебя провожу.
Она спала всегда очень чутко, словно в бою, её что-то беспокоило. Риза открыла глаза и посмотрела на Роя спящего рядом. Ему видимо снился кошмар, всем им, солдатам войны с Ишваритами снились кошмары, воспоминания о прошедшей войне. Его плечи как-то беспокойно вздрагивали, словно ему было холодно. Хоукай подползла к нему и обняла за плечи, Мустанг вздрогнул и в полусне стал что-то говорить, Риза погладила его по голове.
- Все прошло, Рой, все позади, спи спокойно, я с тобой… - тихо нашептывала она ему, он как-то успокоился и обмяк, погружаясь в новый сон, она спокойно заснула, сохраняя его ночной покой в своих объятиях.
Любовь похожа на болезнь, от которой, к сожалению, лекарства еще не придумали, но в этой болезни есть один плюс – она сближает людей в их странном одиночестве и желании любить. Любовь всегда граничит с ненавистью, но ненавистью не к тому кого любишь, нет, многие так заблуждаются, он чувствовал, что эта ненависть к самому себе… к свей «слабости». За эти безумные два месяца Риза не изменилась ни на йоту, осталась такой же холодно-строгой и дисциплинированной, сдержанной и спокойной. Ни что не могло её вывести из себя, полковнику даже плохо иногда было от этой строгости, но это все на работе, дома она была другая, непонятно теплая и уютная, словно отгораживающая мир бурь и морозов от мира своего дома. Он любил сидеть у нее дома вечерами, и происходить это стало все чаще и чаще, вот в эти моменты Рой чувствовал себя уютно, он был дома, его здесь ждали.
Он лежал на диване в гостиной её квартиры, в ногах спал Хаят, наверное, ему сейчас снились бескрайние зеленые поля, хозяйка, играющая с ним в мячик и много других незатейливых вещей, которые доставляют собакам радость. А Рою не спалось, его давно не посещали воспоминания о войне в Ишваре, но последнее время ему снился странный сон, который его не то чтобы пугал, но все его естество было против такого сна. Ему снился дождь…
Дождь капал тяжелыми, свинцовыми каплями ему на лицо, плечи, словно прибивая к земле. Он остался один, перед ним раскрыла свой темный зев глубокая яма в мостовой улицы Аметриса. Мустанг почему-то сидел возле края ямы и вглядывался в темноту, внизу он видел редкий блеск ручейков воды, но это было бы ничего, если бы не резкий запах крови, такой яркий, сбивающий с ног аромат крови снился ему, словно бы он не был самим собой, ведь люди не чувствуют запаха крови. Он чувствовал, что на дне этой ямы кто-то смотрит на него, и сердце Роя разрывалось от его бесполезности здесь…
Риза сидела в засаде, нормальная ситуация: снайпер и жертва. Жертвой сегодня должен был стать Скар. Операция была спланирована и организована фюрером. Приманкой были Эдвард и Ал, а она и Хавок были «сторожами». Старший Элрик не был доволен своим положением, но подчинился приказу. Все-таки это не сидеть в одном окопе с полковником, который все время норовит назвать «малявкой» или «коротышкой». За операцией следил полковник, связываясь с лейтенантом через сержанта по радио. Время засады немного затянулось, как показалось Эдварду, но потом не вдалеке он увидел приближающуюся фигуру Скара и сомнения отошли на второй план.
Скар был почти пойман, но в последний момент, когда снотворное, которым в него выстрелила Риза стало уже действовать, на поле боя появился еще один персонаж, которому показалось забавным подорвать здание, с которого спустилась лейтенант и взорвать землю под ногами всех находящихся в этом закоулке
Хавок кое-как выполз из-под обломков, его приваливших. Ему повезло, он не провалился в яму, последнее, что он видел перед тем, как погрузиться в пыль и камни обрушившегося здания: взрыв под ногами Хоукай и Элрика старшего, стоящих над Скаром. Он видел, как Риза оттолкнула Эдварда в сторону, да так, что парень лихо пролетел некоторое расстояние, больше он ничего не успел увидеть. Он выполз из-под камней, множественные ушибы болели, пыль прилипла к лицу, он посмотрел на небо. Собирались темные тучи, это видно был последний весенний дождь, они все реже посещали централ. Он огляделся, неподалеку из-под пыли вылез Эдвард и уже стоял возле ямы, что-то крича. Рядом стоял Ал и живой и здоровый Фьюри, которому повезло больше всего.
Джин встал и подошел к товарищам, доставая сигарету, курить хотелось до безумья.
- Где старший лейтенант? – спросил Хавок, подойдя к Эду. Эдвард вздрогнул плечами и кивнул на яму, - А Скар?
- Там же… - тихо ответил слегка охрипший Эдвард. Хавок заглянул вниз: яма была похожа на бескрайнюю темную бездну, как ему показалось, дна не было видно, на Аметрис спускались сумерки.
- Там глубоко? – спросил Джин отводя взгляд от ямы.
- Может быть метров шесть, может семь, я не знаю…
- А поднять их обратно?
- Полковник бежит, - сказал Фьюри, посмотрев в начало закоулка…
Начинался дождь.
Это напоминало ему кошмар, самый страшный его кошмар. Хоукай достали из разлома, она была без сознания, как сказали врачи еще чуть-чуть и они бы достали уже холодное тело.
«С таким ранениями не живут, полковник», - вот как ему сказали. Было повреждено два ребра с правой стороны, вывихнуто правое плечо, многочисленные ушибы и царапины, полученные при падении, потеря крови, удар головой о землю привел к сотрясению мозга, удар о камни вызвал повреждение некоторых внутренних органов. Врачи делали все, что было в их силах, но каждый понимал, что помочь здесь может только чудо…
Чудо, ему был нужен философский камень, вот что могло помочь ему, помочь Ризе…
Рой сидел возле её кровати, на тумбе рядом стоял букет крупных белых лилий – подарок Эда, Риза их очень любила, поэтому букет всегда несколько увеличивался в размерах: каждый её посетитель приносил букет белых лилий, только Рой принес розы. Их поставили рядом с лилиями… красное на белом…
Её лицо было как всегда спокойно, но теперь он видел в её лице какое-то умиротворение, словно она и не желала возвращаться обратно, словно она нашла свой покой… Он провел рукой по её лицу, иногда поутру он так пробуждал её, она всегда просыпалась и улыбалась ему. Ему так не хватало её улыбки, её взгляда, голоса, пусть даже раздраженного его глупостью осуждения. Рой взял её безжизненно лежащую поверх одеяла ладонь в свои руки.
- Риза… только держись. Ты сможешь выкарабкаться, я знаю, точно знаю… - тихо сказал он ей уже который раз. Дверь в палату открылась.
- Полковник, уже десятый час, вам нужно отдохнуть и выспаться, идите домой, - сказал мягкий голос медсестры, - Мы позвоним вам, если что-то в её состоянии изменится.
Все они говорили именно «изменится», словно боясь этого слова «ухудшится», она лежала в палате уже неделю и не приходила в себя ни разу, пару раз они её чуть не потеряли, но вытаскивали обратно…
- Можно сегодня остаться в больнице? Доктор разрешил остаться мне здесь до утра…
Медсестра вздохнула, не став спорить с огненным полковником, она, да и весь отдел, помнили, как он ворвался в палату лейтенанта в первый день, не желая слушать никого, как после того, как его все-таки вывели из её палаты, он сидел под её дверью, ожидая хоть чего-нибудь. Они уже и успокаивали его, даже фюрер приходил и отсылал полковника домой…
Эта девушка, лежащая в палате с ранениями несовместимыми с жизнью словно сломала его жизнь, выбила почву из-под ног. И некогда великий покоритель сердец стал жертвой любви и смерти…
За окном шла война, он проиграл эту войну, он проиграл все… Простреленный живот, прижженный огнем, кровоточил и ныл. Рой слышал шаги. Риза ходила по кабинету и не видела его. Он кое-как оперся на стол, он видел как Риза, стоящая рядом со столом, смотрела в большое окно фюрера, да это был кабинет фюрера, он узнал его. Лейтенант достала пистолет, и правая рука, словно на автомате поднялась к её виску, он видел как она взвела курок. Рой почти на срыве крикнул: «Риза! Стой!»
Он сам удивился своему хриплому, захлебывающемуся голосу, что-то дрогнуло в фигуре Ризы, она опустила руку с пистолетом и повернулась к нему лицом… Рой потерял равновесие, слишком обессилен он чтобы вот так просто удержаться на ногах, он медленно сползал обратно на пол. Он видел как Риза положила пистолет на стол и пошла к нему.
- Только не уходи, я не выдержу второго твоего ухода, Риз, - хрипел он у нее на руках, он сидел, поддерживаемый ею со спины, она плакала у него на плече, - Только живи, пожалуйста, Риза…
- И ты… ты живи… выиграй эту войну, Рой, - тихо прошептала она ему на ухо. Рой проснулся…
Он уснул на стуле и упал головой к ней на кушетку, рука Ризы лежала у него на голове, по его лицу стекали холодные соленые слезы. Рой сел на стуле, Риза улыбалась… в палату вбежали врачи, только теперь он услышал писк прибора…
Хавок был прав, то был последний дождь, но не последний гром… В ту ночь над Аметрисом пролетела стремительная молния и за ней пришел отголосок дальнего грома… где-то шел дождь… На душе у Роя тоже шел дождь…
Они стояли наверху холма, Рой держал на руках Черного Хаята, из тени от козырька фуражки стекали слезы… Ветер гонял белые лепестки яблонь и вишен на кладбищем, сорвав их с деревьев.